Москва. 29 мая 1972 г. Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев (справа) и президент Соединённых Штатов Америки Ричард Милхауз Никсон подписывают

Фото: ИТАР-ТАСС

50 лет назад СССР и США договориться удалось

На прошедшем на минувшей неделе в Давосе Всемирном экономическом форуме бывший госсекретарь США Генри Киссинджер призвал Украину пойти на уступки, выбрав для себя статус нейтрального государства. Это, по мнению 99-летнего политика, в своё время сыгравшего большую роль в разрядке отношений с СССР, единственный путь восстановления стабильности на Европейском континенте.

В середине сентября 1968 года министр иностранных дел А. Громыко направил в Политбюро аналитическую записку, в которой впервые за многие годы была чётко сформулирована внешнеполитическая доктрина СССР. Одними из приоритетных задач были названы «притормаживание гонки вооружений» и «проведение твёрдой, но гибкой политики в отношении США» при использовании всех средств «дипломатического маневрирования». Такая позиция советского МИДа не в последнюю очередь была связана с тем, что ещё летом на одном из предвыборных митингов в Майами Р. Никсон публично заявил, что «после эры конфронтации пришло время для эры переговоров» с Москвой.

В феврале 1969 года по поручению Политбюро советский посол А. Добрынин посетил Белый дом и проинформировал президента Р. Никсона, что советское руководство готово к установлению доверительного сотрудничества с США по решению самых насущных проблем, важнейшими из которых являются «договор о нераспространении ядерного оружия» и «сдерживание гонки стратегических вооружений». В ответ Р. Никсон заявил, что он придаёт большое значение нормализации советско-американских отношений, и предложил «установить важный конфиденциальный канал», по которому в случае острой необходимости он мог бы «оперативно и негласно обмениваться мнениями с советскими лидерами». И такой «второй канал», минуя нового госсекретаря Уильяма Роджерса, был вскоре установлен между А. Добрыниным и Г. Киссинджером. 20 октября на встрече с А. Добрыниным Р. Никсон дал своё согласие «начать обсуждение вопросов ОСВ», а уже 25 октября 1969 года Москва и Вашингтон официально объявили о начале таких консультаций в Хельсинки.

В феврале 1971 года в своём традиционном радиообращении к нации президент Р. Никсон впервые заявил о том, что ни одна из сверхдержав не имеет явных преимуществ в ядерной сфере, что, по сути, стало признанием высшим руководством США того феномена, который позднее назвали «стратегическим паритетом» – наличные наступательные средства невозможно уничтожить одним ударом и сохранившихся ядерных сил окажется вполне достаточно для нанесения противнику такого же неприемлемого ущерба. Таким образом, гарантией безопасности каждой из держав становилась её фактическая уязвимость перед возможным ударом противника, и наоборот. Отсюда следовала и вся логика переговорного процесса: нужно добиваться подписания двух соглашений  по ограничению как наступательных, так и оборонительных систем вооружений. Поэтому уже 15 марта 1971 года в Вене начался очередной раунд переговоров, а 20 мая было опубликовано совместное советско-американское коммюнике, в котором было заявлено, что правительства СССР и США намерены сконцентрироваться «на выработке соглашения об ограничении развёртывания систем противоракетной обороны и некоторых мерах в отношении ограничения стратегических наступательных вооружений». С этого момента переговорный процесс приобрёл более динамичный характер, а с августа 1971 года он заметно ускорился по причине того, что А.Ф. Добрынин и Г. Киссинджер убедили Р. Никсона перейти «на личную переписку с Брежневым, а не с Косыгиным».

5 августа Р. Никсон направил личное послание Л. Брежневу, в котором выразил надежду на скорую приватную встречу, в ходе которой он готов обсудить с советским лидером любые вопросы, включая самые острые. Ответ на это послание не заставил себя ждать, и уже 10 августа Вашингтон был проинформирован о том, что визит Р. Никсона в Москву мог бы состояться в мае–июне 1972 года.

В середине января 1972 года Л. Брежнев и Р. Никсон обменялись личными посланиями, в которых оговорили круг основных вопросов будущих переговоров. Причём, что любопытно, в курсе всех этих договорённостей помимо самого американского президента был только Г. Киссинджер, так как в Вашингтоне были очень «влиятельные силы», заинтересованные в новом витке гонки вооружений. В этой связи по просьбе самого Р. Никсона, несмотря на новое обострение ситуации во Вьетнаме, в конце апреля 1972 года была организована тайная поездка Г. Киссинджера в Москву, в ходе которой были достигнуты три важные договорённости: о замораживании строительства стратегических подводных лодок и установлении их паритета в 950 единиц для каждой из сторон; о создании системы ПРО только в двух ограниченных районах; об окончательном согласовании текста соглашения «Основы взаимоотношений между СССР и США».

Тем временем из-за резкого обострения ситуации во Вьетнаме официальный визит Р. Никсона оказался под угрозой срыва. Против визита американского президента выступили Н.В. Подгорный, П.Е. Шелест, Д.С. Полянский и ряд других членов Политбюро, а также многие из руководства Министерства обороны: маршалы А.А. Гречко и И.И. Якубовский, генерал армии В.Г. Куликов и адмирал флота С.Г. Горшков, а за его проведение – А.Н. Косыгин, А.А. Громыко, Ю.В. Андропов и Б.Н. Пономарёв. Л.И. Брежнев, как и М.А. Суслов, поначалу колебался, однако затем они встали на сторону второй группы. Более того, для подстраховки был срочно созван Пленум ЦК, который по докладу Л.И. Брежнева принял Постановление «О международном положении», где дал добро на визит Р. Никсона в Москву.

Официальный визит президента США Ричарда Никсона и других членов делегации, включая Уильяма Роджерса и Генри Киссинджера, проходил 22–30 мая 1972 года. Переговоры шли как в узком формате, так и в расширенном с участием А. Косыгина, Н. Подгорного, А. Громыко и А. Добрынина. Обсуждались разные проблемы – от глобальных политико-военно-стратегических до сугубо экономических. В результате по итогам визита, в ходе которого Р. Никсон посетил и Ленинград, был подписан целый ряд соглашений, важнейшими из которых стали Договор об ограничении систем противоракетной обороны и Временное соглашение о мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений, которые в совокупности составили систему договоров ОСВ-1, и «Основ взаимоотношений между СССР и США».

Договор по ПРО, просуществовавший почти 30  лет, был призван остановить гонку вооружений в сфере создания оборонительных систем, способных уничтожать приближающиеся ракеты противника до того момента, как они смогут нанести ущерб обороняющейся стороне. Москва и Вашингтон договорились о том, что каждой стороне будет разрешено создать по два комплекса противоракет и поставить под их защиту по два района по своему выбору – вокруг столиц и в районе расположения шахтных баз межконтинентальных баллистических ракет (МБР).

Вторым элементом договорённостей стало Временное соглашение о мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений. СССР получил право иметь 1600 единиц МБР наземного и морского базирования, а США   – 1054 единицы МБР аналогичного базирования. Формально Москва получила право на большее число ракет, но советские межконтинентальные ракеты в тот период имели всего одну боеголовку, в то время как американские были оснащены разделяющимися головными частями (РГЧ). Вместе с тем комплекс договорённостей по ОСВ-1 не касался таких важных видов наступательных вооружений, как, например, тяжёлые бомбардировщики дальнего радиуса действия, по числу которых США имели трёхкратное преимущество над СССР.

Наконец, третий документ  – «Основы взаимоотношений между СССР и США» – содержал 12 принципов, которыми намеревались руководствоваться обе сверхдержавы. Они образовывали своего рода кодекс взаимного поведения, основанный на: 1) принципе мирного сосуществования, который подразумевал, что различия в идеологии и социальных системах больше не являются препятствием для развития нормальных отношений на принципах равенства, невмешательства во внутренние дела, суверенитета и взаимной выгоды; 2) обязательстве обеих сторон в своих взаимоотношениях избегать любой конфронтации и стремиться к предотвращению реальной ядерной войны; 3) признании интересов безопасности каждой стороны и равенства этих интересов, а также отказе от применения силы или угрозы её применения.

В историографии существуют полярные оценки данного документа. Так, А. Александров-Агентов, А. Добрынин и Г. Киссинджер полагали, что в концептуальном плане «Основы взаимоотношений между СССР и США» стали важнейшим документом эпохи разрядки, поскольку впервые на официальном уровне американская сторона де-факто признала принцип равенства и согласилась с советской доктриной «мирного сосуществования». Их же оппоненты, в частности Ю.А. Квицинский, напротив, говорили о том, что этот документ стал одним из базовых элементов разрушения классовых основ советской внешней политики, логическим венцом которых стала горбачёвская политика «нового мышления» и сдача всех позиций Советского Союза на мировой арене.

историк Евгений Спицын

Статья написана для «Литературной Газеты» и опубликавана в № 22 (6836) 01.06.2022