Опыт потепления  2

Фото: Юрий Абрамочкин / РИА новости

На фоне нынешних отношений России и Америки коллизия с заключением «Соглашения о предотвращении ядерной войны» между СССР и США выглядит как нечто фантастическое. Между тем документ был подписан, хотя критиков договора во властных кабинетах обеих стран хватало. Впрочем, и сегодня находятся эксперты, осуждающие Брежнева за излишне миролюбивую политику. О закулисных деталях переговорного процесса и его движущих силах рассказывает историк Евгений Спицын

Ещё в июне 1972 года, вскоре после окончания своего первого визита в Москву, во время очередной встречи с советским послом на своём ранчо в Калифорнии Р. Никсон заявил Анатолию Добрынину, что готов принять Брежнева с ответным визитом в Вашингтоне в мае или июне 1973-го. А в середине октября того же года в Вашингтоне состоялось подписание целого пакета советско-американских торговых соглашений, в том числе об урегулировании расчётов по ленд-лизу, о внешней торговле с взаимным режимом наибольшего благоприятствования и о предоставлении советской стороне долгосрочных кредитов Экспортно-импортного банка США.

Затем в ноябре 1972 года, сразу после завершения новой президентской гонки, в ходе которой Никсон, разгромив демократа Дж. Макговерна, вновь «въехал» в Белый дом, Г. Киссинджер навестил Добрынина и передал ему письмо для Брежнева. В послании была подтверждена прежняя дата визита и перечислены вопросы для новых переговоров лидеров двух держав, в том числе о подписании соглашений о неприменении ядерного оружия и о новых ограничениях стратегических вооружений, об общеевропейских, германских и ближневосточных проблемах и экономическом сотрудничестве. Кроме того, чуть позже Киссинджер уведомил нашего посла, что для активизации советско-американских отношений президент намерен сделать «ряд крупных перестановок в своей администрации» и назначить новых людей на посты госсекретаря, министров обороны и торговли.

Непосредственная подготовка новой встречи в верхах началась сразу после подписания Парижских соглашений об окончании Вьетнамской войны. Как и в прошлый раз, к организации нового визита был активно подключён тайный канал Киссинджер – Добрынин, через который Брежнев и Никсон согласовывали самые трудные вопросы, например договор о предотвращении ядерной войны. При этом подготовка этого визита в США шла на фоне новой волны антисоветской истерии, под «знамёнами» которой собрались и крайне правые, и либералы, и сионисты, с подачи которых ещё 15 марта 1973 года ярый антисоветчик сенатор Генри Джексон внёс на рассмотрение Сената знаменитую поправку к законопроекту о торговой реформе.

Между тем в начале мая 1973 года Киссинджер вылетел на переговоры в Москву, где доверительные беседы, прежде всего по военно-политическим вопросам, с ним вёл не только А. Громыко, но и сам Брежнев. Причём эти переговоры шли не столько в Москве, сколько в любимом брежневском Завидово, где генсек под бутылочку «Столичной» буквально «выбил» у своего гостя «расписку» о парафировании будущего соглашения «О предотвращении ядерной войны».

Кстати, к этому времени Брежнев не только совершил первый в истории советско-западногерманских отношений официальный визит в ФРГ, который имел большой резонанс во всём мире, но и серьёзно укрепил свои властные позиции. На апрельском Пленуме ЦК он не только избавился от Г. Воронова и П. Шелеста, которые резко выступали против недопустимых, по их мнению, в том числе «идеологических уступок» США, но и пополнил состав полноправных членов Политбюро тремя членами своей команды – А. Гречко, А. Громыко и Ю. Андроповым. На том же Пленуме по докладу генсека было принято отдельное постановление ЦК «О международной деятельности ЦК КПСС по осуществлению решений XXIV съезда партии», где все члены и кандидаты в члены ЦК полностью одобрили «мудрую политику советского руководства».

Как уверяет А. Добрынин, к началу брежневского визита согласованные проекты всех документов, которые предстояло подписать, были уже готовы. Поэтому предстоящая встреча лидеров двух сверхдержав «давала хорошую возможность для свободного обмена мнениями по широкому кругу вопросов».

Официальный визит в США Брежнева, которого сопровождали министры иностранных дел, внешней торговли и гражданской авиации А. Громыко, Н. Патоличев и Б. Бугаев, проходил 18–26 июня 1973 года. Переговоры, которые продолжались несколько дней, попеременно проходили либо в Кэмп-Дэвиде, либо в самом Вашингтоне. Здесь же были подписаны и все главные документы. И только совместное советско-американское коммюнике, где оба лидера условились о регулярных встречах на высшем уровне, было подписано на личном ранчо президента Никсона в Сан-Клемен­те, куда он настойчиво зазывал своего визави. Кстати, именно на этом ранчо после званого ужина Брежнев, находившийся в хорошем подпитии, «съехав» с установленной повестки дня, стал откровенничать с Никсоном и жаловаться на своих коллег по Политбюро, в частности Косыгина и Подгорного, из уст которых ему приходится постоянно выслушивать «всякие глупости».

По итогам этого визита, который сам Брежнев считал своим личным триумфом, был подписан целый пакет различных соглашений, в том числе о научно-техническом сотрудничестве в сфере мирного использования атомной энергии, о совместном исследовании мирового океана и т.д. Однако самыми важными стали два документа – «Соглашение о предотвращении ядерной войны» и «Основные принципы переговоров о дальнейшем ограничении стратегических и наступательных вооружений». Первый документ по своему названию несколько напоминал прежнее советско-американское соглашение, подписанное А. Громыко и У. Роджерсом 30 сентября 1971 года. Однако, во-первых, новое соглашение, ставшее результатом сложного компромисса, по смыслу было более широким, поскольку касалось предотвращения риска случайной войны не только между Москвой и Вашингтоном, но и возможного конфликта каждой из держав с третьей стороной. Поэтому в данном договоре было чётко прописано, что срочные советско-американские консультации следовало проводить как в случае угрозы ядерного столкновения между СССР и США, так и в ситуации, когда любая из держав окажется перед опасностью ядерного конфликта с другой ядерной страной, например с тем же Китаем. Во-вторых, прежнее соглашение было скорее сугубо прикладным, поскольку оно регламентировало правила поведения двух сверхдержав в опасных и «необъяснимых» ситуациях. Новое же соглашение было уже концептуальным, поскольку ориентировало обе стороны на тесное сотрудничество в деле предупреждения ядерной войны и нацеливало их на уменьшение риска любого ядерного конфликта с участием одной или обеих сверхдержав. В документе было прямо прописано, что в случае возникновения подобного риска Москва и Вашингтон должны незамедлительно начать консультации и предпринять все меры по его нейтрализации.

Надо сказать, что подавляющая часть авторов довольно высоко оценивает этот документ. Однако брежневский помощ­ник А. Александров-Агентов говорит о том, что те поправки, которые были внесены в соглашение американцами, по сути, превратили его в «пустышку» и Брежнев, «конечно, был разочарован», так как не смог достичь своей «главной политической цели» – подписать между СССР и США договор о взаимном неприменении ядерного оружия друг против друга.

Во втором документе было зафиксировано, что отныне в повестку дня всех советско-американских переговоров по вопросам разоружения впервые будут включены вопросы о бомбардировочной авиации и разделяющихся головных частях межконтинентальных баллистических ракет, а также согласована схема подготовки соглашений в рамках всего переговорного процесса ОСВ. Кстати, именно поэтому после окончания визита Брежнев сразу поспешил в Париж, дабы успокоить президента Ж. Помпиду, который с традиционной для французов ревностью и опаской относился к любым двусторонним советско-американским соглашениям. А уже на исходе октября 1973 года в развитие достигнутых договорённостей в Вене начнутся переговоры стран НАТО и Организации Варшавского договора о взаимном сокращении вооружений в Европе.

Между тем сразу после завершения визита в самих США стал разгораться знаменитый Уотергейтский скандал с требованием немедленной отставки президента Никсона. В связи с этим обстоятельством в середине июля 1973 года, сославшись на поручение шефа, Киссинджер посетил Добрынина и попросил его передать в Москву, что тот «ни при каких обстоятельствах не подаст в отставку» и «твёрдо исходит из факта своего пребывания в Белом доме до конца срока, то есть до 1977 года». А значит, будет продолжать линию на укрепление советско-американского партнёрства. Как бы в доказательство через пару месяцев, в сентябре 1973 года, сохранив за Киссинджером пост советника по нацбезопасности, Никсон назначил его новым госсекретарём США.

Возникает резонный вопрос, насколько опыт взаимодействия с США 50-летней давности актуален сегодня. Конечно, при множестве сходных обстоятельств (в том числе дожившего до сего дня Киссинджера) различия в политическом раскладе значительные, эпохи несопоставимы. Однако стоит принять во внимание, что «потепления» в отношениях наших стран бывают столь же стремительны, как и обратный процесс скатывания к ядерной войне.

источник: https://lgz.ru/article/-23-6888-14-06-2023/opyt-potepleniya/